– Не думал, что скажу это, но тут я с тобой солидарен. Всё, что можно прочесть без труда, вызывает разочарование. Вот только не думаю, что это про меня.

– А что же тогда про тебя, Хантер Холт? – спрашиваю с дерзкой усмешкой.

Прежде, чем ответить, Хантер позволяет взгляду откровенно пройтись по открытым частям моего тела. Я хоть и держусь вполне себе невозмутимо, но внутри меня будто одна за другой зажигаются спички. Так и слышу этот особенный звук, вызывающий мурашки: пшик-пшик.

– Нет смысла отвечать на этот вопрос, ведь всё, что я скажу, ты воспримешь за хвастовство.

– Собрался петь себе дифирамбы!

– Что и требовалось доказать, – смеется он, поднеся к губам стакан с соком.

Черт возьми, а у него классная улыбка.

– Ладно, а теперь давай говорить по делу: в чем состоит твоя цель?

– Вообще или…

– Сейчас! Как будущая супруга твоего отца – Джейн тебе не по нраву, – напоминаю. – Ты сказал, что не приедешь, а теперь даришь ей цветы и на всех парах летишь на свадьбу. В чем подвох?

– Не ты ли приехала на мальчишник, чтобы уговорить меня на это?

– Я не собиралась тебя уговаривать, Хантер. Это последнее, что я стану делать в этой жизни. Иначе, для чего тогда существует женская хитрость?

– Вот, как это называется! Случайно упавший бокал и твои перепуганные глазки – женская хитрость, – с сарказмом усмехается Хантер. – Должен признать, я поверил.

– Разумеется, ты поверил. У тебя так лицо от негодования перекосило, что я едва удержалась от смеха. Так и продолжим, Хантер, – требовательно поднимаю бровь. – Что ты задумал?

– Ничего, что могло бы кого-нибудь покалечить, – улыбается наглец. – Ты назвала меня маленьким и обиженным мальчиком, который всё ещё остается в тени своего успешного отца, и меня это так тронуло, что я решил повести себя, как взрослый и самостоятельный мужчина.

Подмигивает мне. Издевается. Рассчитывать на серьезный разговор с ним точно не стоит.

– Кстати, у тебя очень милая и привлекательная тетя. На свой возраст определенно не выглядит. И, как я уже говорил, она очень беспокоится о тебе.

– Съехать с темы не получится.

– Её очень волнует твоя личная жизни, ты в курсе? – говорит тут же и начинает нарезать яичницу на ровные кусочки. – Почему ты заставляешь тетю так переживать?

Джейн не стала бы обсуждать с кем попало меня и мою личную жизнь. На эту туфту я не куплюсь.

– Твои последние серьезные отношения закончились катастрофическим провалом и теперь твое разбитое сердце погребено под руинами несбывшихся надежд. Кстати, почему ты решила ехать на автобусе, вместо того, чтобы полететь на самолете? Ну, или хотя бы отправиться в Фортонс на своей машине?

Ему не удастся прибить меня, как букашку. Думает, скинул на меня бомбу и я вот-вот подорвусь, не совладав с эмоциями.

– Мне не нравится ездить за рулем на продолжительные расстояния. А ещё я не собираюсь менять что-то в своей жизни или подстраиваться под Джейн, чей жених предоставляет ей частный самолет и всё такое прочее. Их жизнь и возможности меня не касаются.

– Ты самостоятельная личность. Сильная и независимая!

– Тебе бы в пример взять, а то так и будешь до старости держаться за штанину своего отца, на которого дуешься.

– Да с чего ты взяла, что я на него дуюсь?

– С того, что тебе есть какое-то дело до его выбора! Не нравится тебе Джейн – окей. Дальше что? – развожу руки в стороны. – Твой отец женится – ну и пусть! Ты что, с ними в одном доме собрался жить? От этого брака зависит твое наследство или что вообще? По-моему, им достаточно лет, чтобы позволить себе принимать серьезные решения и ошибаться.

Кофейные глаза моментально замирают на моем лице, а в следующую секунду взгляд передо мной расслабляется так, будто его хозяин, наконец, находит нужный ему ответ.

– Ошибаться, значит.

Смотрю на него, не понимая, о чем он. Хантер улыбается ещё шире.

– Ты не веришь, что у этих двоих есть будущее! – констатирует то, чего я совершенно точно не говорила. – Да ты ведь сама против этого брака!

– Я вовсе не против этого брака! Меня вообще не касаются их отношения!

– Но ты не одобряешь их решение, ведь будь иначе, ты бы сказала последнюю фразу по-другому. Как это делают типичные наивные романтики: «Им обоим уже достаточно лет, чтобы позволить себе быть счастливыми», – изображает он саму невинность.

– Мда уж. Помимо всего прочего, ты ещё и дотошный.

– Любопытная ты девушка, однако, Ребекка Харрис. Неужто и впрямь финал прошлых отношений оказался для тебя настолько болезненным, что ты перестала верить в любовь и даже не допускаешь крошечной возможности, что брак твоей тети с моим отцом может оказаться счастливым?

Сколько ещё раз он будет упоминать о моих «прошлых отношениях» с таким видом, словно знает всю их подноготную?

– Ещё раз тебе говорю, – проговариваю каждую букву, стараясь игнорировать его слишком сексуальную улыбку, – меня нисколечко не волнуют отношения Джейн и Ричарда, как и их решение вступить в законный брак. Для меня главное, счастье тети. Ничего больше.

Мое тело почти страдает под его проникающим под кожу взглядом. Есть такой тип мужчин, которые, зная силу своего обаяния и подавляющей энергетики, предпочитают выводить собеседника на эмоции продолжительным молчанием в паре с изучающим выражением лица… Кажется, так писала Лив в своей колонке.

– А для меня главное – счастье моего отца, – наконец, прерывает он затянувшееся молчание. – Но я уверен, что в этом браке, как и в любом другом, такого понятия просто не существует. Оно такое же вымышленное, надуманное и обманчивое, как глупая вера большинства девушек в чудодейственную силу пластической хирургии лишь по соображениям «вставлю-подравняю-увеличу и тогда этот мир упадет к моим ногам».

Как верно сказано, черт возьми.

– Любопытная ты девушка, Ребекка Харрис, – повторяет Хантер, а его соблазнительные губы растягиваются в победной улыбке. До чего же пронзительный у него взгляд! У меня ведь уже тело, как решето светится! – Скрываешь неприязнь к браку, как к таковому, но вынуждена поддержать свою любимую тетю-невесту. Забавно, правда?

– Что именно?

– А разве ты ещё не поняла? Мы в одной лодке, сестричка! Я ведь такого же мнения.

– О. Я счастлива, – бросаю скептически.

– Нам с тобой будет очень весело.

Весело или нет, но если он ещё раз назовет меня сестричкой в момент легкого возбуждения… Лучше бы ему заткнуться.

5

Меня не покидает ощущение дежавю всякий раз, когда я смотрю на нее. Я не из тех, кто может спокойно находиться в неведении, и потому очень стараюсь смотреть на то, что располагается ниже прелестного личика и не вызывает в моей голове вопросы, на которые мне пока не найти ответы. Уф. Попка у нее манящая, ножки загорелые и стройные. Каждый её шаг похож на отчеканивание очередного оскорбления в мою сторону с бесконечными запятыми в виде заманчивого подпрыгивания упругих ягодиц.

– Он здесь! – верещит знакомый женский голос, когда мы с Ребеккой входим в величественный холл пятизвездочного отеля. – Он здесь! Хантер, дорогой! Как же я по тебе скучала!

Успеваю поймать злорадствующий взгляд Ребекки прежде, чем Рейчел запрыгивает мне на шею от радости нашей встречи. Она моя тетя. К счастью для Престона, она живет в Нью-Йорке, поскольку ненавидит изнуряющую жару Лос-Анджелеса. А может, этот душный город просто напоминает ей о паршивом бывшем муже, который с успехом сидел у нее на шее.

– Рейчел, ты ни капельки не изменилась.

– А как же моя прическа? – смотрит на меня, не выпуская из объятий. – Вообще-то у меня уже другой цвет волос и ты поставил мне лайк на фото!

Ребекка, наблюдающая за нами со стороны, изображает усталость. При этом она определенно находит ситуацию смешной. Ещё бы! Рейчел треплет меня за щеки, как сосунка, и корчит дурацкую улыбку, как делают в общении с детьми.